Журналиста газеты «Pro Город» «посадили» в тюрьму (ФОТО)

Как только позади меня закрылись ворота лечебно-исправительного учреждения Цивильска, по коже прошел холод, в походке появилась робость. Вы только представьте, что для кого-то двери этого учреждения закрываются на года. Я посмотрела на себя в зеркало, в глазах чувствовался испуг, но я набралась смелости, самое страшное ждало впереди.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В комнате для свиданий меня осмотрели на наличие наркотиков, оружия и колющих предметов. Дальше повели в баню. Внутри было все сделано из белого монолита, было очень душно и пахло мылом. Мыться я отказалась, но мне все равно выдали тюремную чистую одежду и обувь.

 

 

Она была грубовата на ощупь, поэтому чувствовался дискомфорт. Мне не понравилось, что брюки для женщин в колонии с низкой посадкой. Но зато мне по душе пришлась блузка - она была зеленого цвета приталенного силуэта. В завершение я повязала платок и вышла на утреннее построение.

 

 

На часах было 10 утра. Мой день в колонии только начался. Предстояло провести его в отряде с женщинами, которые отбывают большие сроки наказания. Заметила, что среди осужденных есть и совсем молодые девушки. Как только я вышла на построение, сразу ощутила на себе сотни взглядов. Осужденные пока не знали, что я журналист и приняли меня за новенькую.

 

 

Они ничего мне не говорили, только шептались между собой и искоса поглядывали на меня. Я сразу заметила, что у многих женщин очень грубые голоса, а у некоторых дрожат руки. Но больше всего я испугалась, когда посмотрела в их глаза - в них нет радости, нет эмоций, они безжизненные и пустые. От этой угнетающей обстановки мне хотелось только одно: «Бежать!». Построение прошло за полчаса, потому что в тот день на улице было холодно - минус десять градусов. Мои руки на холоде покраснели и замерзли.

 

 

Решила положить руки в карманы, но ко мне сразу подошли и сделали замечание. Одна из осужденных захохотала и прошептала мне на ухо: «Ничего, новенькая, привыкнешь». Потом я уже узнала, что за любой проступок здесь наказывают.

 

 

Само помещение, где живут осужденные, напоминает армейскую казарму. Там один большой коридор, разделенный на комнаты. Мы зашли в первую комнату. Мне выделили вторую кровать в первом ряду. Я должна была ее заправить по всем установленным правилам. После я решила присесть на свое новое спальное место, но я опять получила замечание. Сидеть, оказывается, здесь можно только на стуле, а пока в комнате стоят работники колонии вовсе нужно стоять и обязательно здороваться.

 

 

 

В обед по всей колонии разнеслись запахи хлеба и супа. Есть здесь ходят по очереди. На обед отведено два с половиной часа, но на каждый отряд выходит по полчаса. Столовая была внушительных размеров. Готовят также осужденные, как правило, на это место определяют женщин, которые на свободе были поварами.

 

 

На обед был суп с вермишелью, жаркое с курицей, кисель и четыре куска хлеба. Когда я подвинула к себе чашку, мне стало не очень хорошо. Не знаю почему, вроде, еда пахла неплохо, но я чувствовала, что она насквозь была пропитана тюремной энергетикой. Одна из заключенных сказала: «Что, воротит? Меня тоже в первый день воротило!». Аппетит был испорчен окончательно. Женщины начали косо на меня поглядывать, поэтому, чтобы не вызвать к себе негативного отношения, я сделала вид, что ем. Как мне показалось, суп был пересоленным. Он так и остался на столе нетронутым.

 

 

 

После обеда мне удалось посетить церковь. Туда осужденные могут ходить только по определенным часам. Но мне в виде исключения разрешили туда зайти. Стены и потолок храма были полностью разрисованы. Как мне сказали, все картины писали сами заключенные. Церковь ничем не отличается от той, что на свободе. Только запах свечей не чувствовался. Как мне потом сказали, это потому, что они горят не круглосуточно. 

 

 

В десяти шагах от церкви находятся библиотека и клуб. Туда я тоже заглянула. Клуб представляет собой обыкновенный актовый зал. Здесь первого апреля заключенные проводили юмористическое мероприятие. А на сцене еще висел плакат с надписью «Камеди», который был нарисован красными красками.

 

 

В другой комнате находилась библиотека, в ней оказалось более 8000 книг. Также каждую неделю заключенным приносят прессу. В этом же здании был и спортзал, там можно поиграть в баскетбол, волейбол или погонять в футбол. Здесь в тренажерном зале я покачала пресс. Правда, спортивные снаряды там не такие современные, как на свободе.

 

 

Долго прогуливаться по колонии нельзя. Мне предстояло отправиться в швейный цех и сшить куртку для работника ДПС. В этом мне помогла одна из осужденных, потому что я давно не шила, да и особого навыка нет. Пальцы ужасно болели, терпение было на исходе, но где-то через полтора часа куртка была готова. Осужденные эту же работу выполняют гораздо быстрее меня.

 

Мое присутствие в колонии стало вызывать негатив среди заключенных женщин. Многих не устроило то, что все происходящее вокруг меня снимал фотограф. Одни молча сдерживали эмоции, другие высказывались вслух. Поэтому я решила не накалять обстановку и уйти, не дожидаясь ужина. На этом мой день в колонии закончился. 

 

Страшно болела голова, я практически валилась с ног и очень хотела спать. Вы не представляете, как здорово ощущать свободу! У ворот колонии меня ждала машина. Через час я была уже дома, помылась в уютной ванной, поужинала домашней едой, а потом уснула на мягкой кровати.